Перед самым концом я больше напоминаю себе грустного сказочника. Он умеет только ждать, вспоминать и через силу иногда что-то делать. Вчера сидела на крыльце, под попой ватник, чтобы не на холодном металле. В руках кружка и книжка. Смотрела на лужу, расползающуюся на тропинке между вагонами и думала, что она увеличивается, поедая окружающий снег. И скоро соединиться с соедними лужами под вагонами. Соединилась. Глубина теперь уже, наверное, мне выше щиколотки. Как многое может перемениться всего-то за одну ночь.
Таяние некрасивый процесс. Черно, вылезают все человеческие отходы. У курилки - гора семечек. Но таяние - это начало весны. И я тоже искренне люблю это серенькое время межсезонья. Минус термокружки - руки не греет. Не картинно - выходишь на улицу, пьешь чай. Но руки не греет. Приходится одну руку прятать в карман, а другой держать кружку. Потом менять. Фокусы реальности.
Пересматриваю фото с телефона. Воланд варит мне кофе утром (днем вообще-то, я после тренировки по метанию) утром понедельника. А потом я сижу на его столе и смотрю в окно, попивая этот странный напиток, сваренный в кастрюле с фиг знает какими пропорциями кофе/вода. Или - я выздоровела после весенней простуды. Курс третий, наверное. Может, четвертый, правда. Майские. Мне не удалось попасть на первомай. Я сижу все у того же Воланда все на том же столе. У нас бутылка детского шампанского, шоколадка, Йорик с сигаретой в зубах. Воланд читает старые рассказы, написанные еще во время первого курса.
Это как раздвоение. Приятная разностороннесть. Мы же вчерашние дети, которые пытаются уже решать серьезные вопросы. Ник пишет что-то про работу, а я понимаю, что спрашивает-то он тоном такого знающего человека. Боже, мы вчера еще сдавали сессии и пытались хоть откуда-то списать ответы на нафиг не нужные нам вопросы. А теперь уже такие знатоки. На фоне всего этого просыпается вот то детское существо, которое смотрело удивленными глазами на весь этот мир, ловило картинки и любило, да и теперь любит чистое. Чистый полет, чистое вещество. Чтобы внутривенно, подкожно, через все органы чувств разом. Чтобы лететь. Вот хоть сейчас взять сапоги и залезть в ближайшую лужу. Сапоги-то теперь стали еще больше, с возрастом-то. Не чета тем детским, которые доходили еле-еле до колен и были размера на два-три больше нужного.
Прекрасное утро, когда Эм кидает что-то вроде "Не разбивай мне сердце", а вдогонку еще и снежком. Когда солнце. Прекрасное утро, когда у нас спокойствие, когда я знаю все, что мне нжуно сделать и постепенно все это разгребаю. Пока за меня не досчитает машина, я ничего не смогу собрать. Пусть считает. Мы тут с Фраем как-нибудь.
Хочется налегке зайти в метро днем. И уехать на Воробьи. Потом найти Баскин Робинс и ложкой есть шариков 5 мороженого. Нет, мне не будет много. Только не одной, а делиться с кем-то. И воевать за последний кусочек. Днем пойти в кино. Чтобы вот тот легкий панк-рок в наушниках. И наушники-то лучше одни на двоих. И можно хоть на край света. Гармония маленького космоса.