История с мужичком получила внезапное продолжение. Подходит вчера вечером ко мне и снова спрашивает про номерок. Хотя, может, это уже какой-то другой был. И снова приглашает прогуляться. Мой коллега ржет, услышав от меня всю эту историю и предлагает выучить номер телефона зама и продиктовать незадачливому кавалеру. Сначала мне это показалось жестокой идеей. Но по сравнению с идеей Т о кастрации - нет, блин, довольно забавная.
Детство закончилось тем солнечным утром, когда мы с А и Т сидели у них в вагоне после полупьяной ночи, ели вареные яица и котлеты, запивая все это то-ли последним кофе, то-ли чаем и просто разговаривали. Лениво-лениво так, по-утреннему. Т ждал машину на станцию, я ждала машину до вокзала, А продолжал отсыпаться и ждал машину в сторону дома. Детство закончилось тем утром, когда: "Я - казах с похмельем, какое я солнце?" и сиденьем на скамейке на солнцепеке. Вот тогда оно и подошло к своему концу. Старый Лис вернулся на базу и тут же попал под увольнение. Одного из операторов тоже уволили. Пусть и не самого любимого, пусть и местами доставучего и бесящего, но уже родного. И уволили-то за фигню - глюк аппаратуры, который долгое время пытались устранить всеми возможными способами. Глупо, песпробудно глупо. От него остается записка под крышкой банки с кофе: "I want drink koffee. Just koffee". Неграмотно написанная, но греющая душу. Так он мне пытался напомнить, что хочет вернуть занятые перед выходными деньги. Мы с Р уже не дурачимся, а разговариваем о веселых приключениях, порезанных венах и траве. Ладно, дурачимся еще, конечно, но как-то по-другому. И выходим по темноте с фонариком за водой на колонку. Ощущения обостряются. Перестаю психовать на ровном месте, начинаю психовать грамотно и за дело. Начался подростково-взрослый период. Так обидно.
Т прав, конечно, увольняют за дело. Хорошие люди, но перегоревшие по своему делу. Чистка рядов - обязательный рабочий атрибут. Особенно если система работает в неверном режиме. Но такая чистка, по национальному принципу, по сути - это непонятно даже мне. Да и грусть все равно никто не отменял. Семья теряется, уходит, точнее, ее уходят. И неизвестно, что вообще будет дальше. Здесь же действительно как в семье - Т дома, но знает обо всех делах в партии раньше меня от самих ребят. У всех уже есть пути отступления на случай увольнения, все сидят и ждут, когда же наступит тот переломный момент, когда и тебе скажту - пиши по собственному желанию. У А так. Ладно, не у всех так, кому-то жопу не греет, кому-то спокойно. Но раз такое есть у моих ребят, значит, оно невольно передается и мне самой.
Мы с коллегой тоже временами сидим и думаем о путях ухода. Он вот, вообще, рассматривает вариант с подстриганием бород брутальным мужикам, я все еще жду свою машину (зачеркнуто) своего ответа из Москвы. Вдруг этому Городу я еще нужна. Ну, может? Настроения нет, есть только давящая усталость. Если раньше было понятно, к кому сразу идти с кипой своих замечаний, то сейчас только конкретные люди и взаимодействие напрямую с начальниками отрядов, потому что зам...ну, он не знает вообще ничего, как показал день сегодняшний. Не хочет знать или еще что-то. Я задаю банальный вопрос про проведение треннингов, а он мне дает идиотский ответ - это я у вас должен спросить. В этот момент хочется ответить что-то из серии: "Сссссука, ты ж тут начальник, ты ж должен за всем следить и все знать". Не отвечается, чтобы избежать лишних ссор. Еще скажите, что это я не права. Дайте мне доплату за работу секретарши, тогда, возможно, я заткнусь. Хотя...сомнительный момент. Морально выдалбывает. Настроя на работу от этого не прибавляется. Нет, я не говорю, что мне однозначно плохо. Вон, с людьми общаюсь, ножи метать хожу. Улыбаюсь проходящим мимо И и М, смеюсь с ними. Но мы сами становимся другими, находясь среди волн от брошенного камешка. Колебания, маятник. Из стороны в сторону, без возможности прибиться к какоу-либо берегу, потому что волна только вверх и вниз, вверх и вниз, а ты остаешься на месте.
Бесконечно радуюсь, что есть такие светло-звонкие люди, как Радмир. И о серьезном, и о веселом, и искренне. Как будто свои и знакомы всю жизнь, хотя так многого друг о друге не знаем.
И судя по звоночкам из дома, мне бы нужно туда вернуться. Как только там все исправлять - неизвестно. И исправится ли, и надо ли. Ноющее чувство опять внутри, потому что здесь-то я спокойно могу все бросить, поймать поезд и уехать домой. Но не поздно ли, если изменения уже начались? Не бывает же двух потерь в один год?
Только сейчас поняла, что смерть-то необратимо чувствуешь. Особенно если она ходит рядом с дорогими тебе людьми. За последний год так часто в голове мелькали мысли о смерти бабушки. В каком-то контексте. Еще до болезни. С ее слов о том, что хватит жить. С ее действий об отписании квартиры. В каких-то мелочах. Падает к тебе в голову и в самые неподходящие моменты прорастает семинами в твоей голове. Не кликаешь беду, а чувствуешь ее колокольчиками внутри себя. Только понять нужно все в какой-то верный момент. Если он вообще есть в этом случае.
Итог лета - разучилась метать ножи, потому что не делала этого уже месяца три почти. Стою бараном напротив мишени и заново ставлю руку, пальцы, направляю голову. То-ли похерила собственную споосбность концентрироваться на предмете, то-ли внутреннюю уверенность в себе. Сложно определиться. Ставлю целью чаще ходить в посадку к мишени, не раздлобать ее до конца и вернуться к точке гармонии с собой и своими ножами.